(1)Двенадцатилетняя Тиночка Руднева влетела, как разрывная бомба, в комнату, где её старшие сёстры одевались к сегодняшнему вечеру.

— (2)А где же тапёр? (3)Скоро шесть часов, ёлку будем зажигать…

(4)Аркадий Николаевич Руднев ежегодно принимал неизменное участие в организации праздника. (5)Он любил, чтобы ёлка у него выходила на славу, и всегда приглашал оркестр Рябова. (6)Но в этом году с музыкой произошёл целый ряд роковых недоразумений. (7)К Рябову послали очень поздно, оркестр его оказался уже разобранным. (8)Когда бросились искать в другие места, то во всей Москве не оказалось ни одного оркестра. (9)Аркадий Николаевич рассердился и велел служанке Дуняше отыскать хорошего тапёра.¹

(10)Когда гости уже собрались, в передней появилась Дуняша, позади неё копошилась какая-то маленькая фигурка.

— (11)Вот нашла этого мальца, да уж и сама не знаю, годится ли. (12)Божится, что играл на вечерах и на свадьбах… — зашептала Дуняша.

(13)Между тем маленькая фигурка оказалась бледным, очень худощавым мальчиком в подержанном мундирчике реального училища. (14)Одна из сестёр спросила нерешительно:

— Вам уже приходилось… играть на вечерах?

— (15)Да… я играл. (16)Мне уже четырнадцать лет.

— (17)Но я боюсь, что без привычки вам будет тяжело.

(18)Мальчик откашлялся. 

— (19)О нет, не беспокойтесь… (20)Мне случалось играть по целым вечерам, почти не переставая.

— (21)Вы умеете, молодой человек, играть кадриль, вальс, польку?

— (22)Да, если вам угодно, mademoiselle. (23)Кроме полек и кадрилей, я играю ещё все сонаты Бетховена, вальсы Шопена и рапсодии Ли́ста. (24)Пожалуйста, позвольте мне что-нибудь сыграть…

(25)Реалист² взял наугад одну из толстых нотных тетрадей и раскрыл её – рапсодия № 2 Ли́ста.

(26)Мальчик бережно положил руки на клавиши, закрыл на мгновение глаза, и из-под его пальцев полились торжественные, величавые аккорды начала рапсодии. (27)Странно было видеть и слышать, как этот маленький человечек извлекал из инструмента такие мощные, смелые, полные звуки. (28)И лицо его как будто бы сразу преобразилось, просветлело и стало почти прекрасным: бледные губы слегка полуоткрылись, а глаза ещё больше увеличились и сделались глубокими, влажными и сияющими.

(29)Зал понемногу наполнялся слушателями. (30)Аркадий Николаевич, любивший музыку и знавший в ней толк, вышел из своего кабинета. (31)Подойдя, он спросил Тину:

— Где вы достали этого карапуза?

— (32)Это тапёр, папа, — ответила тихо девочка. — (33)Правда отлично играет?

— (34)Тапёр? (35)Такой маленький? — удивлялся Руднев. — (36)Какой мастер! (37)Но ведь это безбожно – заставлять его играть танцы. (38)Ну что ж делать, нельзя обижать мальчугана. (39)Пускай играет, а потом мы что-нибудь придумаем.

(40)Когда реалист окончил рапсодию, Аркадий Николаевич первый захлопал в ладоши. (41)Другие также принялись аплодировать.

— (42)Прекрасно играете, голубчик. (43)Большое удовольствие нам доставили, — ласково улыбался Аркадий Николаевич. — (44)Только как вас величать-то?

— (45)Юрий Азагаров.

— (46)А теперь сыграйте-ка нам какой-нибудь марш побравурнее.

(47)Под громкие звуки марша были поспешно зажжены свечи на ёлке. (48)Затем Азагаров играл польку, и перед его глазами закружились белые, голубые и розовые платьица. (49)Не переставая играть, он увидел, как в зал вошёл пожилой господин, к которому, точно по волшебству, было приковано внимание всех присутствующих. (50)Держался Антон Григорьевич с такой изящной, неуловимо небрежной и в то же время величавой простотой, которая свойственна только людям большого света.

(51)Юрий был изумлён, когда увидел, что Антон Григорьевич смотрит на него и слушает, что ему говорит на ухо Руднев. (52)Мальчик понял, что разговор идёт о нём, и отвернулся от них в смущении. (53)Но тотчас же над его ухом раздался равнодушно-повелительный голос Антона Григорьевича:

— Сыграйте, пожалуйста, ещё раз рапсодию № 2.

(54)Юрий заиграл. (55)Присутствие властного и необыкновенного человека почему-то вдруг наполнило его душу волнением и придало его пальцам исключительную гибкость и послушность. (56)Он сам чувствовал, что никогда ещё не играл в своей жизни так хорошо, как в этот раз, и, должно быть, не скоро будет ещё так хорошо играть.

(57)К нему подошёл с многозначительной улыбкой Аркадий Николаевич Руднев.

— (58)Возьмите этот конвертик, в нём деньги. (59)А сами идите сейчас же в переднюю и одевайтесь. (60)Вас довезёт Антон Григорьевич.

— (61)Но ведь я могу ещё хоть целый вечер играть, — возразил было мальчик.

— (62)Да неужели вы не узнали его, не догадались, кто это? — закрыл глаза Руднев.

(63)Юрий недоумевал. (64)Кто же это мог быть, этот удивительный человек?

— (65)Голубчик, да ведь это великий композитор Антон Григорьевич Рубинштейн! (66)И я вас, дорогой мой, от всей души поздравляю, что у меня на ёлке вам случайно выпал такой подарок. (67)Он заинтересован вашей игрой…

(68)Реалист в поношенном мундире давно уже известен всей России как один из талантливейших композиторов. (69)Но никогда и никому Азагаров не передавал тех священных слов, которые ему говорил, едучи с ним в санях, в эту морозную рождественскую ночь его великий учитель.

 

(По А.И. Куприну*)

 

* Александр Иванович Куприн (1870-1938) – известный русский писатель, переводчик.

 

¹ Тапёр – музыкант, играющий на танцевальных вечерах.

² Реали́ст – ученик реального училища.

---