Требования охраны труда во время работы

3.1. Врач-эпидемиолог обязан выполнять <…> ту работу, по которой прошёл обуче­ние, инструктаж по охране труда и к которой допущен работником, ответственным за безопасное выполнение работ.

3.2. Не допускать к своей работе необученных и посторонних лиц. Не допускать нахождения на рабочем месте посторонних лиц (в т.ч. и больных).

3.3. Работать только в исправной санитарной одежде, спецодежде и спецобуви и применять индивидуальные средства защиты.

3.4. Быть внимательным, осторожным и не отвлекаться на посторонние разговоры.

3.5. Содержать в порядке и чистоте рабочее место, не допускать загромождения медицинским инструментом, препаратами, отходами, материалами, документацией и прочими предметами.

3.6. При работе с медицинским оборудованием, инструментом соблюдать правила их эксплуатации в соответствии с инструкциями по охране труда и инструкциями по эксплуатации завода-изготовителя.

3.7. Следить за работой медицинского оборудования, состоянием инструмента, пе­риодически проводить их визуальный профилактический осмотр.

(По материалам Интернета)

Изморось поливала улицы и проспекты, тротуары и крыши Петербурга; низверга­лась холодными струйками с жестяных жёлобов. Изморось поливала прохожих: на­граждала их гриппами; вместе с тонкою пылью дождя инфлуэнцы¹ и гриппы заползали под приподнятый воротник: гимназиста, студента, чиновника, офицера, субъекта; и субъект (так сказать, обыватель) озирался тоскливо; и глядел на проспект стёрто-серым лицом; циркулировал он в бесконечность проспектов, преодолевал бесконечность, без всякого ропота – в бесконечном токе таких же, как он, – среди лёта, грохота, трепе­танья, пролёток, слушая издали мелодичный голос автомобильных рулад² и нарастаю­щий гул жёлто-красных трамваев (гул, потом убывающий снова), в непрерывном окри­ке голосистых газетчиков.

Из одной бесконечности убегал он в другую; и потом спотыкался о набережную; здесь приканчивалось всё: мелодичный глас автомобильной рулады, жёлто-красный трамвай и всевозможный субъект; здесь были край земли и конец бесконечности.

А там-то, там-то: глубина, зеленоватая муть; издалёка-далека, будто дальше, чем следует, опустились испуганно и принизились острова; принизились земли; и прини­зились здания; казалось – опустятся воды, и хлынет на них в этот миг: глубина, зеле­новатая муть; а над этою зеленоватою мутью в тумане гремел и дрожал, <…> куда убе­гая, чёрный, чёрный такой Николаевский Мост.

(По А. Белому)

¹ Мед., устар. Острое простудное воспаление дыхательных путей.

² Муз. Раскатистый и виртуозный пассаж в пении; исполненная в быстром темпе часть мелодии.

Осенью лес молчит. В <…> пору особую радость в лесу приносит рабочая музыка дятла. Кажется, не по дереву, а по тугой струне стучит костяной молоточек.

Я долго шёл по ельнику, пока не увидел единственного в безмолвном лесу музы­канта. Дятел работал без устали. На заболевшей сосне виднелся узор его «долота». В бинокль было видно, как длинным языком дятел доставал засевших в древесине личи­нок. Я спрятался за куст, любуясь работой. В эту минуту случилась история, к сожале­нию, очень нередкая. Из кустов орешника грянул выстрел – дробью сорвало источен­ную червями кору…

Из синего дыма на прогалину вышел лет семнадцати парень с новой двустволкой, со скрипящим поясом, полным патронов. Я не ругался, но парень почувствовал: встре­ча не сулила ничего хорошего. Парень неловко потоптался на месте, потом вытащил из второго ствола патрон и сунул его в карман.

Кто же должен научить мальчишек, с семи лет влюблённых в рогатки, в самодель­ные пистолеты и новые двустволки? Кто должен научить их беречь и любить природу? Кто должен разъяснить им, что лес без птиц скучен и неприветлив? Кто должен нау­чить их радоваться прилёту журавлей и беречь рощу, островком темнеющую в поле?

(По В.М. Пескову)

Я с большим бы удовольствием прочитал в Литературном обществе реферат о том, откуда мне пришла мысль написать «Иванова». Я бы публично покаялся. По замыслу-то я попал приблизительно в настоящую точку, но исполнение не годится ни к чёрту. Надо было бы подождать! Я рад, что 2-3 года тому назад я не слушался Григоровича и не писал романа! Воображаю, сколько бы добра я напортил, если бы послушался. Он го­ворит: «Талант и свежесть всё одолеют». Талант и свежесть многое испортить могут – это вернее. Кроме изобилия материала и таланта, нужно ещё кое-что, не менее важное. Нужна возмужалость – это раз; во-вторых, необходимо чувство личной свободы, а это чувство стало разгораться во мне только недавно. Раньше его у меня не было; его заме­няли с успехом моё легкомыслие, небрежность и неуважение к делу.

Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою мо­лодости. Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сеченный, ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший живот­ных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и перед богом, и пе­ред людьми без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества, – напиши­те, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснув­шись в одно прекрасное утро, чувствует, что в <…> жилах течёт уже не рабская кровь, а настоящая человеческая.

(По А.П. Чехову)

Из отдела народных лирических песен для исследователя старины особенно важны обрядовые, названные так потому, что ими сопровождаются семейные и праздничные обряды. Это песни свадебные, похоронные заплачки и причитания, колядки, веснянки, троицкие, купальские и тому подобные. Они служат необходимым пояснением различ­ных церемоний и игрищ, совершаемых в том или другом случае, и сохраняют указания на старинные верования и давно отживший быт. Впрочем, таких указаний немного, по­тому что песни эти подверглись значительному подновлению; бóльшая часть из них, очевидно, позднейшего происхождения и ничего не даёт для науки. Причина такого явления заключается в подвижности, изменчивости личного чувства, которым глав­ным образом определяется содержание лирических песен.

Другое дóлжно сказать о песнях эпических – богатырских, состоящих в самой тесной связи с народными преданиями и сказками. Основа их – древнее мифическое сказание, и если станем ближе в них всматриваться и сличать их вариации, живущие там и здесь у народов родственных, то непременно убедимся, что влияние христианства и дальнейшей исторической жизни коснулось только имён и обстановки, а не самого содержания: вместо мифических героев подставлены исторические личности или свя­тые угодники, вместо демонических сил – названия враждебных народов да в некото­рых местах прибавлены позднейшие бытовые черты. Но <...> ход рассказа, его завязка и развязка, его чудесное остались неприкосновенными.

Древние эпические сказания чужды личного произвола; они не были собственно­стью того или другого поэта, выражением его исключительных воззрений на мир, а, напротив, были созданием целого народа. Вот что в течение долгих веков оберегало на­родный эпос от окончательного падения и давало ему необыкновенную живучесть.

(По А.Н. Афанасьеву)

1. Порядок проведения государственной итоговой аттестации по образовательным программам среднего общего образования (далее – Порядок) определяет формы прове­дения государственной итоговой аттестации по образовательным программам среднего общего образования (далее – ГИА), участников, требования к использованию средств обучения и воспитания, средств связи при проведении ГИА, требования, предъявляе­мые к лицам, привлекаемым к проведению ГИА, порядок проверки экзаменационных работ, порядок подачи и рассмотрения апелляций, изменения и (или) аннулирования результатов ГИА.

2. ГИА, завершающая освоение имеющих государственную аккредитацию основ­ных образовательных программ среднего общего образования, является обязательной.

3. ГИА проводится государственными экзаменационными комиссиями (далее – ГЭК) в целях определения соответствия результатов освоения обучающимися образова­тельных программ среднего общего образования соответствующим требованиям феде­рального государственного образовательного стандарта среднего общего образования.

4. Обучающиеся, являющиеся в текущем учебном году победителями <…> призёра­ми заключительного этапа всероссийской олимпиады школьников, членами сборных команд Российской Федерации, участвовавших в международных олимпиадах и сфор­мированных в порядке, устанавливаемом Министерством просвещения Российской Фе­дерации, освобождаются от прохождения ГИА по учебному предмету, соответствующему профилю всероссийской олимпиады школьников, международной олимпиады.

Александр Блок всегда очень волновался перед выступлениями. Но его беспокоил не страх неуспеха, а чувство глубокой ответственности перед слушателями и читателями.

Когда Блок читал свои стихи, он стоял, немного наклонившись вперёд, опираясь о стол кончиками пальцев. Жестов он почти не делал. В <...> выговоре был некоторый дефект, особенно выделялись звуки «т» и «д». При этом поэт очень точно и отчётливо произносил окончания слов, разделяя слова небольшими паузами. Чтение его было строго ритмично, но он никогда не «пел» свои стихи и не любил, когда «пели» другие.

Блок любил порядок во всём. В последние два года у Блоков уже не было домработ­ницы. Поэт сам таскал дрова на второй этаж, а частенько ему приходилось и самому убирать квартиру. Тогда он наводил в ней фантастический порядок и говорил: «Этот порядок мне необходим как сопротивление хаосу».

Когда Блока спросили, неужели он никогда не терял своих записных книжек, он ответил: «У меня их 57. Я не потерял ни одной. И если уж потеряю, то все разом». Как известно, у Блока была шестьдесят одна записная книжка, но пятнадцать из них он сжёг в 1921 году.

Поэт всегда испытывал неподдельный интерес к людям и оставался очень добрым человеком. Если кто-нибудь поступал плохо, то Блок не пытался осудить, был скупым в своих оценках, как правило, отмечая: «Это только факт». Он никогда не ставил креста на человеке.

(По Н. Павлович)

Если бы попросили людей, хорошо знающих Льва Васильевича Успенского, корот­ко охарактеризовать личность писателя, они бы ответили, что прежде всего поражают его огромные разносторонние знания, его поразительная память, редкое трудолюбие и работоспособность, его жизнерадостность и сильно развитое чувство юмора.

Многие из них дали бы совсем короткую характеристику: «Он всё знает».

<...> в наше время – время грандиозных открытий, бурного развития науки и тех­ники, в век космонавтики и электроники – невозможно «всё знать», Лев Васильевич «даёт повод» так о нём говорить. Он является исключительно образованным человеком: он учёный-лингвист, знаток археологии, истории в широком смысле этого слова, в ча­стности истории Петербурга, географ, землемер, ботаник, фотограф, знаток антично­сти, писатель, поэт, переводчик.

Лев Васильевич пишет филологические книги, книги об археологии, географии, книги на мифологические темы, книги из истории нашего города, военные рассказы, повести и романы. Всё, о чём он пишет, он хорошо знает и рассказывает читателям со знанием дела.

Этому помогает превосходная память писателя.

В редакциях газет и издательств частенько можно слышать: «Это знает Лев Василье­вич, это нужно поручить Льву Васильевичу, нужно спросить у Льва Васильевича».

Такое отношение к писателю хорошо, ёмко выразил в дружеской эпиграмме ле­нинградский поэт Михаил Александрович Дудин:

Знает всё: от звёзд в ночи,

Скрывшихся в тумане,

До отлова чавычи

В Тихом океане.

Л.В. Успенский проявляет самый живой интерес ко всему, чем живёт наша страна, чем живёт весь большой мир – наша планета Земля.

(По Р.И. Филипповой)

Сложный термин «современный русский литературный язык» включает четыре понятия. Ограничимся кратчайшей характеристикой трёх из них: «язык» – совокуп­ность средств речевого взаимодействия людей; «русский язык» – национальный язык русских; «современный русский язык» – от Пушкина до наших дней, в более строгих рамках – язык живущих поколений, в первую очередь язык послевоенного времени.

Рассмотрим понятие «литературный язык». Единый в своей основе, русский язык распадается на множество речевых вариантов, <...> обусловлены возрастом говорящих, их социальным происхождением и положением, уровнем образования, местом, где они живут, и т. д.

Среди всех разновидностей современного русского языка выделяется литератур­ный язык – тип речи, который исторически сложился на базе русской письменности, литературы. Это язык литературы и искусства, науки, государственных учреждений, школы, печати, радио и телевидения. Как средство общения в масштабе нации, госу­дарства литературный язык противостоит, с одной стороны, диалектам (особенностям местных, территориально ограниченных говоров), с другой – жаргонам (особенностям речи узких социальных прослоек и групп).

Литературный язык – язык нормированный, в своем употреблении он всегда под­чинён исторически сложившимся и закреплённым в сознании людей нормам, прави­лам. Эти правила охватывают все уровни языка. Лексические нормы определяют воз­можности использования того или иного слова. Грамматические нормы указывают ли­тературные формы слов, словосочетаний, предложений. Орфоэпия определяет пра­вильность произношения. Наконец, правописные нормы обеспечивают единообразные написания слов и расстановку знаков препинания. Понятие литературной нормы все­гда связано с выбором нужного слова, нужной формы из сосуществующих в языке ва­риантов.

(По Л.В. Рахманину)

Читатели Блока обыкновенно представляют его себе печальным человеком, далё­ким от простых и обыденных радостей жизни. В стихах его изредка проявляется юмор, а весёлости нет и следа.

Но между тем в живом, настоящем Блоке было много светлого юмора и самой непо­средственной, детской весёлости. До знакомства с ним поэт Андрей Белый представлял его себе болезненным, хилым юношей и был поражён и даже разочарован, увидав здо­рового, сильного и красивого человека, да ещё в хорошо сшитом костюме и со спокой­ной манерой держать себя. Всё это совершенно не соответствовало его представлению о поэте-мистике, погружённом в заоблачные миры.

Познакомившись с Блоком, А. Белый узнал его с новых сторон. <...> при всей тон­кости его проникновений в душу Блока и при всей духовной близости обоих поэтов он так и не разглядел в Блоке того, что особенно бросалось в глаза близким художника. Блок прежде всего ребёнок – простодушный, невинный и милый.

В своей речи о символизме, прочитанной в «Обществе ревнителей художественного слова», он произнёс: «Художник должен быть трепетным в самой дерзости, зная, чего стоит смешение искусства с жизнью, и оставаясь в жизни простым человеком». Этот завет свой он и исполнил. Он был в жизни простым человеком. А затем поэт продол­жил: «Но есть неистребимое в душе, там, где она младенец». В его душе это «неистре­бимое» проявлялось и в ясности его улыбки, и в уменье радоваться всяким житейским пустякам, а также солнцу, шуткам, да ещё в уменье играть и шалить, которое было ему в высшей степени свойственно.

(По М.А. Бекетовой)

Органы государственной власти Российской Федерации, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, должностные лица указанных органов в соответствии со своей компетенцией содействуют ребенку в реализации и защите его прав и законных интересов с учётом возраста ребёнка и в пределах установленного законодательством Российской Федерации объёма дееспособности ребёнка посредством принятия соответствующих нормативных правовых актов, проведения методической, информационной и иной работы с ребёнком по разъяснению его прав <…> обязанностей, порядка защиты прав, установленных законодательством Российской Федерации, а также посредством поощрения исполнения ребёнком обязанностей, поддержки практики правоприменения в области защиты прав и законных интересов ребёнка.

Педагогические, медицинские, социальные работники, психологи и другие специалисты, которые осуществляют функции по воспитанию, обучению, охране здоровья, социальной поддержке и социальному обслуживанию ребёнка, содействию его социальной адаптации, социальной реабилитации, могут участвовать в установленном законодательством Российской Федерации порядке в мероприятиях по обеспечению защиты прав и законных интересов ребёнка в государственных органах и органах местного самоуправления.

(Из Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребёнка в Российской Федерации»)

Официальные правила баскетбола ФИБА действуют во всех игровых ситуациях, специально не оговорённых в этих Правилах игры 3х3.

Ст. 1. Площадка и мяч. Игра проводится на баскетбольной площадке 3х3 с одной корзиной. Стандартная игровая площадка 3х3 имеет размеры 15 м (ширина) х 11 м (длина). На площадке 3х3 располагаются элементы площадки для классического баскетбола, включая линию штрафного броска (4.225 м от проекции центра кольца на площадку), дугу – линию двухочковых бросков (6.75 м от проекции центра кольца на площадку) и «полукруг над корзиной, в котором не фиксируются фолы столкновения» (1.25 м от проекции центра кольца на площадку). В качестве площадки 3х3 также может использоваться половина площадки для классического баскетбола.

Игры во <…> категориях проводят официальным мячом 3х3.

Ст. 2. Команды. Каждая команда должна состоять из 4 игроков (3 игроков на площадке и 1 запасного).

(По материалам Интернета)

Фортепианные концерты С.В. Рахманинова составили целую эпоху в развитии жанра. Так или иначе они продолжают линию лирико-драматических инструментальных концертов русских и западноевропейских романтиков с характерной драматургией. Бурное, восторженное, празднично-ликующее настроение здесь может соседствовать с нежным лирическим высказыванием, а сосредоточенное философское раздумье – с лёгким погружением в тишину родной природы, которую так хорошо умел слышать С.В. Рахманинов. Это виртуозные циклические произведения с чёткой структурой, выстроенные на ярком мелодическом материале, берущем свои корни в древних знаменитых распевах и народно-песенном творчестве.

Масштабной драматургией и стремлением к тематическому единству целого Концерт №3 для фортепиано с оркестром С.В. Рахманинова справедливо претендует на то, чтобы называться «фортепианной симфонией». Сегодня он признан одним из величайших и сложнейших произведений своего жанра во <...> мировой фортепианной литературе.

Основная тема концерта – начальная тема I части – принадлежит к числу самых вдохновенных рахманиновских мелодий. Она напоминает и колыбельную, и древний церковный напев, а отражённая в ней светлая печаль определяет музыкальное содержание всего произведения. Тревожный колокольный тон Второго концерта в новом сочинении словно отошёл на второй план, вытесненный рахманиновской лирикой, тонкой и скромной. «Я просто хотел спеть мелодию на фортепиано, как поют её певцы», – говорил композитор. По словам музыковеда Б.В. Асафьева, эта тема «стелется, как тропа в полях, непридуманная, ненавязываемая».

(По материалам Московской филармонии)

Роман – эпическое произведение, в котором повествование сосредоточено на судьбе отдельной личности, на процессе становления и развития её характера и самоосознания. Начиная с Г. Филдинга и особенно с Гегеля и О. де Бальзака, а в России – с В.Г. Белинского, роман определяют как эпос частной жизни; он не просто изображает частную жизнь, что делали «низкие» жанры до него (фарсы, комедии и т.п.), но осваивает её как эпопея, т.е. открывая в ней общий смысл, тотальное отношение человека и мира.

Оставаясь по преимуществу «изображением чувств, страстей и событий частной и внутренней жизни людей» (В.Г. Белинский), роман представляет индивидуальную и общественную жизнь как относительно самостоятельные, не исчерпывающие и не поглощающие друг друга, хотя и взаимосвязанные стихии, и в этом состоит определяющая особенность содержания романа. 

В романе «человек до конца невоплотим в существующую социально-историческую плоть» (М.М. Бахтин). «Одной из основных внутренних тем романа является <...> тема неадекватности герою его судьбы и его положения. Человек или больше своей судьбы, или меньше своей человечности. Он не может стать весь и до конца чиновником, помещиком, купцом, женихом, ревнивцем, отцом и т.п., в нём всегда остаются нереализованные потенции и неосуществлённые требования… Нет форм, которые могли бы до конца воплотить все его человеческие возможности и требования…»

(По И.С. Брагинскому)

Если бы потребовалось наиболее наглядное, внятное для всех доказательство, что каждый малолетний ребёнок есть величайший умственный труженик нашей планеты, достаточно было бы приглядеться как можно внимательнее к сложной системе тех методов, при помощи которых ему удаётся в такое изумительно короткое время овладеть своим родным языком, всеми оттенками его причудливых форм, всеми тонкостями его суффиксов, приставок и флексий. Хотя это овладение речью происходит под непосредственным воздействием взрослых, всё же оно кажется мне одним из величайших чудес детской психологической жизни.

Раньше всего необходимо заметить, что у двухлетних и трёхлетних детей такое сильное чутьё языка, что создаваемые <...> слова отнюдь не кажутся калеками или уродами речи, а, напротив, очень метки, изящны, естественны: и «сердитки», и «духлая», и «красавлюсь», и «всехный».

Например, один ребёнок изобрёл слово «обутки» и «одетки» (это было в черноморской степи), совершенно не зная о том, что именно эти два слова точно в таком же сочетании существуют в течение столетий на севере, в Олонецком крае. Ведь не читал же он этнографических сборников Рыбникова, записавшего некую фольклорную сказку, где были, между прочим, такие слова: «Получаю по обещанию пищу, обутку и одетку». Самая эта двучленная формула – «обутка и одетка» – была самостоятельно создана ребёнком на основании тех языковых предпосылок, которые даны ему взрослыми.

— Ах ты, стрекоза! — сказала мать своей трёхлетней Ирине.

— Я не стрекоза, а людь!

Мать сначала не поняла этой «люди», но потом случайно обнаружила, что за тысячу километров, на Урале, человек издавна называется «людью». Там так и говорят: «Ты что за людь?»

Таким образом, ребёнок порой самостоятельно приходит к тем формам, которые создавались народом в течение многих веков. Чудесно овладевает детский ум методами, приёмами, формами народного словотворчества.

(По К.И. Чуковскому)

С самого раннего детства и до глубокой старости вся жизнь человека неразрывно связана с языком.

Ребёнок ещё не научился как следует говорить, а <...> чистый слух уже ловит журчание бабушкиных сказок, материнской колыбельной песенки. Но ведь сказки и прибаутки – это наш язык. 

Подросток идёт в школу. Юноша шагает в институт или в  университет. Целое море слов, шумный океан речи подхватывает его там, за широкими дверями. Сквозь живые беседы учителей, сквозь страницы сотен книг впервые видится ему отражённая в слове необъятно-сложная Вселенная. Через слово он впервые узнаёт о том, чего еще не видели (а возможно, и никогда не увидят!) его глаза.

Прежде чем сесть за рабочий стол и вывести первую строчку первой страницы, каждый автор долго обдумывает её содержание. Помните, как широко шагал по московским тротуарам Маяковский, то вслух, то про себя бормоча слова ещё не созданных будущих стихов? Видели, как исчирканы, как испещрены поправками – в поисках самого верного слова – бессмертные страницы черновиков Льва Толстого или Пушкина? 

А с другой страницы, и вы сами, прочтя взволновавшую вас новую книгу, закроете её и откинетесь в задумчивости; вы начнёте мысленно повторять поразившие вас рассуждения, размышлять над тем, что только что узнали.

И вы, и я, и каждый из нас – все мы постоянно думаем.

А можно ли думать без слов?

Всё, что люди совершают в мире действительно человеческого, совершается при помощи языка. Нельзя без него работать согласованно, совместно с другими. Без его посредства немыслимо ни на шаг двинуть вперёд науку, технику, ремёсла, искусство – жизнь.

(По Л.В. Успенскому)

Совершенно очевидно, что одной из составляющих коммуникативной компетенции развитой языковой личности являются не только знания и умения, необходимые для построения правильной речи (речи без нарушений литературно-языковых норм), но и знания и умения, позволяющие создавать речь выразительную (т.е. речь, способную воздействовать определённым образом на слушателя или читателя). Между тем если вопросы правильной (нормативной) речи достаточно подробно освещены в учебной литературе, толковых и других словарях и справочниках, то этого никак нельзя сказать о проблемах выразительной речи.

Сведения о выразительных средствах русского литературного языка представлены в очень небольшом количестве словарей и справочников. Однако перечисленные словари и справочники, будучи весьма ценными пособиями, тем не менее представляют выразительные средства русского языка (прежде всего – стилистические фигуры и тропы) в достаточно ограниченном наборе, а иллюстративный материал (который присутствует не всегда) берется в основном <...> из художественной литературы (преимущественно из поэзии). Поэтому создание справочного пособия, в котором толкуемые явления и соответствующие им термины были бы представлены с возможно большей полнотой, охарактеризованы адекватно современному состоянию теории и продемонстрированы в их реальном функционировании, было основной идеей авторов данного словаря. 

При написании словарных статей, посвящённых выразительным средствам русского языка, речи, авторы старались придерживаться следующей композиционной схемы:

- заголовочное слово (термин);

- дефиниция соответствующего понятия;

- характеристика функционирования данного выразительного средства;

- библиография (основная литература).

 (По А.П. Сковородникову)

Представьте Землю в виде апельсина. Тогда атмосфера окажется чем-то вроде апельсиновой кожуры. Атмосфера обеспечивает существование жизни на этой планете и делится на несколько слоёв. Мы живём в нижнем слое, тропосфере. Здесь содержится 90% всего воздуха <...> формируются тучи. В высоких слоях тропосферы воздух становится разрежённым. На вершинах гор для нормального дыхания не хватает кислорода.

Слой выше атмосферы называется стратосферой. Самолёты дальних рейсов поднимаются в верхние слои стратосферы, чтобы лететь благодаря меньшему сопротивлению воздуха. Среди газов стратосферы есть и особый тип кислорода, который называется озон. Он поглощает большую часть вредного ультрафиолетового излучения Солнца.

Над стратосферой находится ионосфера. Она так называется, потому что здесь расположены частицы, называемые ионами, которые несут электрический заряд. Этот слой очень важен для передачи радиосигналов по всей нашей планете. Передатчик на радиостанции посылает радиоволны в атмосферу. Они пробивают все слои до ионосферы и возвращаются на Землю на большом расстоянии от того места, откуда они были посланы.

Самый дальний от Земли слой атмосферы называется экзосферой. Здесь почти нет газа. Экзосфера – это граница, где атмосфера переходит в космическое пространство. В экзосфере вокруг Земли вращаются метеорологические спутники. Это они передают картинки облаков, которые мы видим по телевизору в прогнозе погоды.

(По материалам Интернета)

Культура речи – понятие многозначное. Одна из основных задач культуры речи – это охрана литературного языка, его норм. Следует подчеркнуть, что такая охрана является делом национальной важности, поскольку литературный язык – это именно то, что в языковом плане объединяет нацию. Создание литературного языка – дело не простое. Он не может появиться сам по себе. Ведущую роль в <...> процессе на определённом историческом этапе развития страны играет обычно наиболее передовая, культурная часть общества.

Становление норм современного русского литературного языка неразрывно связано с именем А.С. Пушкина. Язык русской нации к моменту появления литературного языка был весьма неоднороден. Он состоял из диалектов, просторечия и некоторых других обособленных образований. Диалекты – это местные народные говоры, весьма различные с точки зрения произношения, лексики, грамматики. Просторечие более едино, но всё же недостаточно упорядочено по своим нормам. Пушкин сумел на основе разных проявлений народного языка создать в своих произведениях такой язык, который был принят обществом в качестве литературного.

Литературный язык – это, разумеется, далеко не одно и то же, что язык художественной литературы. В основе языка художественной литературы лежит литературный язык. И, более того, литературный язык как бы вырастает из языка художественной литературы. И всё же язык художественной литературы – это особое явление. Его главная отличительная черта состоит в том, что он несёт в себе большую эстетическую нагрузку. Для достижения эстетических целей в язык художественной литературы могут привлекаться диалекты и другие нелитературные элементы.

(По Л.К. Грудиной, Е.Н. Ширяеву)