(1)Когда учитель громко продиктовал задачу и заявил, что даёт на решение её двадцать минут, Семён Панталыкин провёл ладонью по круглой головёнке и сказал сам себе:

— Если я не решу эту задачу — я погиб!..

(2)У фантазёра и мечтателя Семёна Панталыкина была манера — преувеличивать все события, все жизненные явления и вообще смотреть на вещи чрезвычайно мрачно. (3)Вызывал ли его к доске учитель, опрокидывал ли он дома на чистую скатерть стакан с чаем — он всегда говорил сам себе эту похоронную фразу:

— Я погиб.

(4)Фраза, впрочем, была украдена из какого-то романа Майн Рида, где герои, влезши на дерево по случаю наводнения и ожидая нападения индейцев и острых когтей притаившегося в листве дерева ягуара, все в один голос решили.

(5)Приблизительно в таком же положении чувствовал себя Панталыкин Семен, когда ему не только подсунули чрезвычайно трудную задачу, но еще дали на решение её всего-навсего двадцать минут. (6)3адача была следующая: «Два крестьянина вышли одновременно из пункта А в пункт Б, причём один из них делал в час четыре версты, а другой пять. (7)Спрашивается, на сколько один крестьянин придёт раньше другого в пункт Б, если второй вышел позже первого на четверть часа?»

(8)Семён сделал над собой усилие и погрузился в обдумывание задачи. (9)Первым долгом ему пришла в голову мысль: что это за крестьяне такие «первый» и «второй»? (10)Эти сухие цифры ничего не говорят ни его уму, ни его сердцу. (11)Неужели нельзя было назвать крестьян простыми человеческими именами? (12)Конечно, прозаическими и будничными Иваном или Василием их можно и не называть, но почему бы их не окрестить — одного Вильямом, другого Рудольфом? (13)И сразу же оба пешехода сделались ему понятными и близкими. (14)Он уже видел белую полоску от шляпы на лбу Вильяма, лицо которого загорело от жгучих лучей солнца... (15)А Рудольф представлялся ему широкоплечим мужественным человеком, одетым в синие парусиновые штаны и бобровую куртку.

(16)И вот — шагают они оба, один на четверть часа впереди другого... (17)Павталыкину пришёл на ум такой вопрос: знакомы ли они, эти два мужественных пешехода? (18)Вероятно, знакомы, если попали в одну и ту же задачу... (19)Но если знакомы — почему они не сговорились идти вместе? (20)Вместе, конечно, веселее, а кроме того, и безопаснее вдвоём идти — разбойники ли нападут или дикий зверь... (21)Возник ещё один интересный вопрос: были у них ружья или нет? (22)Пускаясь в дорогу, лучше всего захватить ружья, которые даже в пункте Б могли бы пригодиться, в случае нападения городских бандитов.

(23)Вот опять тоже — написали: пункт А, пункт Б... (24)Что это за названия? (25)Панталыкин Семён никак не может представить себе городов или сёл, в которых живут, борются и страдают люди, под сухими бездушными литерами. (26)Почему не назвать один город Санта-Фе, а другой — Мельбурном? (27)И едва только Семён подумал об этом, как оба города сделались понятными и ясными: улицы сразу застроились домами, из труб пошёл дым, по тротуарам задвигались люди. (28)Очень жаль, кстати, что в задаче не упомянута цель путешествия. (29)Что случилось такое, что заставило Рудольфа и Вильяма бросить свои дома и спешить сломя голову в этот Санта-Фе? (30)И ещё интересный вопрос: почему они не воспользовались лошадьми, а пошли пешком? (31)Всё это очень странно...

(32)Подперев ручонкой, измазанной в мелу и чернилах, свою мечтательную, отуманенную образами голову, сидит Панталыкин Семён. (33)И постепенно задача вырисовывается в его мозгу.

...(34)Солнце ещё не успело позолотить верхушек тамариндовых деревьев, ещё яркие тропические птицы дремали в своих гнёздах, ещё чёрные лебеди не выплывали из зарослей австралийской кувшинки и желтоцвета, когда Вильям Блокер, головорез, наводивший панику на всё побережье Симпсон-Крика, крадучись шёл по еле заметной лесной тропинке... (35)Делал он только четыре версты в час — более быстрой ходьбе мешала больная нога, подстреленная вчера его таинственным недругом, спрятавшимся за стволом широколиственной магнолии...

— (36)Ну, двадцать минут прошло, — раздался, как гром в ясный погожий день, голос учителя арифметики. — (37)Все решили? (38)Ну, ты, Панталыкин Семён, покажи: какой из крестьян первый пришёл в пункт Б?

(39)Ничего не сказал Семён. (40)Прохрипел только: «Не решил... не успел...» (41)И тут же увидел, как жирная двойка ехидной гадюкой зазмеилась в журнальной клеточке против его фамилии.

— (42)Я погиб, — прошептал Панталыкин Семён. — (43)На второй год остаюсь в классе. (44)Отец выдерет, ружья не получу, «Вокруг света» мама не выпишет...

(45)И представилось Панталыкину, что сидит он на развалине змеиного дерева... (46)Внизу бушует разлившаяся после дождя вода, в воде щёлкают зубами кайманы, а в густой листве прячется ягуар, который скоро прыгнет на него, потому что огонь, охвативший дерево, уже подбирается к разъярённому зверю...

— (47)Я погиб!

(По А. Т. Аверченко*)

* Аркадий Тимофеевич Аверченко (1880-1925) — известный писатель-юморист, драматург, театральный критик.