Из воспоминаний государственного деятеля:

«К исходу дня 27 февраля весь Петроград был в руках восставших войск. Прежняя государственная машина прекратила работу. <...> В Думе мы к тому времени учредили центральный орган для осуществления контроля над действиями войск и восставших. Временами стихия толпы принимала столь мощный размах, что, казалось, вот-вот захлестнёт всех нас, но мало-помалу напор её стихал, давая нам несколько минут передышки. Снаружи Таврический дворец более напоминал военный лагерь, нежели законодательный орган. <...> Мы были вынуждены дожидаться ночи, когда рассеялись толпы людей и опустели залы и коридоры. Наступила тишина, и в комнатах Временного комитета начались бесконечные дискуссии, конференции, страстные споры. Там, в ночной тиши, мы приступили к созданию контуров новой России. <...>

Благословен человек, которому выпадает на долю пережить роковые поворотные годы в мировой истории, ибо он получает возможность заглянуть вглубь истории человечества, стать свидетелем того, как разрушается мир, мир старый, и возникает новый.

...То был исторический момент, породивший [новую Россию], которая заняла место России, осквернённой и загаженной Распутиным и ненавистной всем монархией. Непопулярные чиновные лица были буквально сметены со своих постов, многие из них  — убиты и ранены. Рабочие на заводах, прекратив работу, принялись устранять неугодных им управляющих и инженеров, вывозя их на тачках за пределы предприятий. В некоторых районах крестьяне... стали на свой лад решать аграрный вопрос, изгоняя помещиков и захватывая их земли. <...> После трёх лет войны до предела уставшие на фронте солдаты отказывались подчиняться своим офицерам и продолжать войну с врагом».