«Думаю, одна из ошибок Хрущёва в том, что он не доверял интеллигенции. Все свои обиды за хозяйственные неудачи он вымещал не на своих соратниках, а на художниках и поэтах. Помню в зале обескураженное лицо Олега Ефремова, Ю. Завадского, когда он на меня кричал.

Мне рассказывали, как Хрущёв топал ногами на тоненькую Алигер. Как крохотная старушка Шагинян ушла пешком с его дачи, выдернув из ушей слуховой аппарат, чтобы не слышать того, что премьер кричал ей вслед... Мало читая сам, он оценивал с чужих слов, доверился наушникам и интриганам. Трагедия с романом "Доктор Живаго" написана ими же. Хрущёв не доверял демократизации, не позволял народу самому судить о сталинских преступлениях, он разрешал это лишь себе в кругу высшей элиты. Хрущёв — в истории фигура трагичная...

Я год скитался по стране. Где только не скрывался; до меня доносились гулы собраний, на которых меня прорабатывали, требовали покаяться разносные статьи...

...Через год, будучи на пенсии, Хрущёв передал мне, что сожалеет о случившемся и о травле, что потом последовала. Я ответил, что не держу на него зла. Ведь главное, что после пятьдесят шестого года были освобождены люди».